Жемчужина из логова Дракона[VolgoDon конвертируется в fb2] - Людмила Минич

Весь вечер Коронованного Властителя обременяли неотложные дела, и только на следующий день стихотворцу сообщили о скорой аудиенции. Неизвестно, где он окажется после этой встречи, и, подумав, Ветер оделся в свое собственное платье, отказавшись от здешних щедрот. Его провели в королевский цветник и назначили тут ожидать.

Ветер огляделся. Зала небольшая, зато крыша — из чистого стекла, к тому же еще и разноцветного. Витражи воспаряли вверх, погружая сад в загадочное разноцветье. Мало того, стены были убраны зеркалами во весь рост, и даже больше, в них отражалась пышная зелень, множились яркие цветы, расставленные повсюду в просторных узорных кадках. Как ловко придумано! Бесчисленные отражения рождали чувство, что зала огромна, а этот сад под крышей бесконечен. Ветер никогда не видел ничего подобного. Человек, сотворивший эту залу, обладал поистине совершенным чувством прекрасного.

Он прошел в сердцевину сада под крышей и нашел там островок, лишенный растительности. Мягкие кресла дожидались у небольшого фонтанчика. Его тонкие чистые струи баламутили спокойную поверхность воды. Ветер услышал мягкое журчанье, едва вошел в залу, но разве можно было догадаться, что прямо посреди дворца он увидит фонтан! Здесь, как и во всем — бездна вкуса и очарования. Видно, Король Виттор Пелах приходил сюда, дабы отдохнуть от важных дел. Что ж, это неплохо: раз он принимает Ветра здесь, значит, просто захотелось поразвлечься.

Ожидая правителя, Ветер еще немного побродил по саду и, в конце концов, оказался у самой стены, перед зеркалом. Давненько он не видел себя вот так, с ног до головы, с тех пор как вышел из пещеры Дракона. С того времени он перестал вглядываться в свои отражения.

Перед Ветром стоял мужчина в простом добротном платье, невысокого роста, худощавый, с уродливым шрамом на правом виске, немного оттянувшем угол глаза. Легкая проседь, как и тогда, терялась в светлых волосах. Глаза, спокойные, как озерная гладь, такие же, как у Дракона, смотрели на него из стекла.

«Как у Дракона, — подумал Ветер. — Неужели это я? Или за эти годы Дракон пророс из моего сердца?»

Слабый звук за спиной заставил его встрепенуться и вернуться к фонтанчику. Очевидно, где–то скрывалась потайная дверь, потому что шаги послышались не от входа, а совсем с другой стороны. Ветер согнулся в поклоне, прислушиваясь к твердой поступи Короля. Человек приблизился, и раздался голос, столь же твердый, но немного усталый, будто чем–то обремененный:

— Можешь поднять голову, стихотворец, или, — и в голосе мелькнула усмешка, — ты не тот человек, кого в Либии и в Краю Вольных Городов называют Вольным Ветром?

— Коронованный Властитель Пелаха прекрасно осведомлен, — уронил Ветер, заблаговременно поставленный в известность, что в частной беседе здешний повелитель предпочитает избегать церемониальных фраз и чрезмерных витиеватостей. — Приветствую великого правителя со всем добром, на которое способен, — не без умысла позволил он себе приветствие, выдававшего в нем уроженца Вольных Городов.

Виттор Пелах тем временем расположился перед фонтаном, откинулся на мягкие подушки. Он молчал, и Ветер первым не мог нарушить королевское молчание. Избегая прямого взгляда, он, как всегда это умел, изучал лицо вошедшего, делая вид, что любуется сверкающими водяными струями.

Да, властитель Пелаха умен, очень умен. И силен. И горд. И величествен. И надменен. За его привычной маской истина читалась без особого труда. Он не мог быть ценителем таланта знаменитого стихотворца — излишняя холодность того бы не позволила. Зрачки правителя откровенно и цепко обшаривали Ветра, а вот серые блюдца вокруг них оставались лишенными страстей, холодными и пустыми. И это никак не вязалось с тем милостивым снисхождением, что выражали остальные части его обличья. Годы не пожалели правителя: бремя власти раньше времени стерло краски со щек, добавило острых складок и убавило волос, хотя последнее тщательно скрывалось трудами королевских слуг. Словом, перед Ветром предстал настоящий Король.

— Да, — наконец соизволил уронить Виттор Пелах, — я прекрасно осведомлен обо всем, что происходит в моей стране. И за ее пределами. И что же я узнаю? Оказывается, какая–то нужда привела к нам известного на весь мир стихотворца, до сей поры избегавшего благословенных земель Пелаха.

В его голосе мелькнула тень оживления. Уж Ветер как никто другой познал все оттенки человеческого голоса, ведь это его хлеб, его оружие, его жизнь. Он напрягся, ожидая вопроса, что за нужда принесла известного стихотворца в благословенные земли Пелаха, но услышал другое.

— И как тебе, стихотворец, понравилась моя страна?

Вот этого Ветер совсем не ждал, и задумался, наскоро пытаясь сообразить, что бы такое высказать: и Королю приятное, и собственному сердцу не противное.

— Что же ты не отвечаешь? — торопил Король, подгоняя Ветра, не давая времени на размышления.

— Но я еще мало знаком с землями Пелаха… Единственный большой город, где я побывал, это Фришта, и то, мне сразу же пришлось отбыть ко двору. И столицу я тоже не успел разглядеть. Но я не могу не выразить Коронованному Властителю восхищения, испытанного мною при виде его великолепного дворца.

— Да, — Виттор Пелах довольно внимал непритворной искренности последних слов, — из поколения в поколение над ним трудились лучшие мастера. Это жемчужина моей столицы. Но я не о том тебя спрашиваю, стихотворец. Ты ведь вовсе не стремился в Кранах, хотя все знают, — он посуровел, — что одаренные талантами находят здесь и славу, и всевозможное покровительство. Ну, хорошо… Что же первое приходит тебе на ум, когда ты думаешь о Пелахе?

«Войска, бесконечные солдаты повсюду, точно вокруг всегда война», — сразу подумал Ветер. И ответил:

— Народ Пелаха очень гостеприимен, люди не страдают от разбоя, не то что в других местах. Стража преуспевает, охраняя земли Коронованного Властителя. Поэтому я мог заночевать где угодно, а не только на постоялых дворах, многие двери оказались для меня открыты. Это очень меня обрадовало…

— Это хорошо, что тебе пришлось по вкусу наше гостеприимство. Может, ты задержишься здесь дольше, чем рассчитывал, — с улыбкой прервал его Виттор Пелах.

И слова его, и эта усмешка, что мимоходом тронула губы, обеспокоили Ветра. Внутри поднималось нехорошее предчувствие. Но Король продолжал, и выходило наоборот — беспокоиться не о чем.

— Но не того я жду от тебя, не то хочу услышать. Ты прав, стихотворец, я прекрасно осведомлен, и знаю о тебе немало. Знаю, знаю о твоих злоключениях. — Тон его становился все более отеческим. — О многих из них. Мне известна история, произошедшая в Кетэрсэ, со Старейшиной, известно о недоразумении в Фалесте, о поспешном бегстве из Мабла, о многом другом. Скоро тебе некуда будет пойти, Ветер… Но смелость твоя меня восхищает.